Ничего не видела милее, чем мужчина в шарфе и фартуке у плиты с поваренной книгой. Это был наш первый поцелуй.

Он уходит. Стою, наблюдаю,    как исчезают в черной спортивной сумке его вещи: футболки, рубашки, брюки... Что-то не так. Наверное, надо что-то сказать, взять за руку, шмыгнуть носом. Может, что-нибудь дрогнет, заболит где-то внутри, подступит ком к горлу – и тогда найдется слово или даже целое предложение. В конце концов, истерика тоже была бы кстати.

Нет, пустота. Ничего не получается. Стою, тупо смотрю, как застегивается молния, а сказать нечего. Видно, я совсем бездушное существо. Сухарик. Хотя нет. Радует же меня... солнце. Значит, еще не все потеряно.

Надо помочь, открыть дверь. А то обе руки заняты сумками, пакетами, свертками. “Дорогой, еще футбольный мяч”. Ну вот, теперь точно все. Ну, с богом. Может, вызвать такси? Все-таки не каждый день от меня уходят вот так гордо и навсегда. Хотя… это уже не моя проблема. 

И с кем теперь пить чай?

Второй вечер выбрасываю из квартиры хлам. К полуночи у мусоропровода красовались четыре полиэтиленовых пакета, доверху набитых всякой всячиной. И как только это все умещалось в нашей маленькой квартире? Собрала портфолио: карикатуры на меня, на моих друзей, ругательные эпиграммы и две компрометирующие фотографии с девушкой в салатовом бикини. Какой, оказывается, талант пропадал в этих четырех стенах! Даже не подозревала о его художественных способностях, а уж тем более о склонности к поэзии. Надо бы дать объявление: “Отдам в добрые руки творения непризнанного гения”. Может, кому-нибудь пригодится.
 
Второй день сплю как младенец. Не нужно вести полусонную борьбу за одеяло. Никто не спихивает с кровати и не храпит в правое ухо. Почти скучаю. Чтобы развеяться, достаю фотографии. Медленно рву на мелкие кусочки и один за другим выкидываю в мусорное ведро. Кстати, подарок любимого. Надо будет купить новое. Красный – не в моем вкусе.

Как назло, ни звонка, ни sms. Все наслаждаются прекрасным воскресным днем. Только я в гордом одиночестве зализываю свои царапины и прощаюсь с нелегким прошлым. От безысходности провалялась целый вечер на диване. Посмотрела все накопившиеся мелодрамы. Везде счастливый конец: свадьбы, фейерверки, дети. Заела свою грусть гамбургером и пакетом чипсов.

Третий день курю на кухне. Никто не кашляет и не обрызгивает с ног до головы освежителем воздуха.

Перегорела лампочка, отклеилась потолочная плитка, сломался миксер, отключили горячую воду. Пришлось пройтись по соседям в поисках настоящего мужчины. Оказалось, в нашем подъезде таких нет. Отложила до лучших времен.

Съездила в гости к маме. Призналась, что хочу остаться старой девой. И с горя съела нелюбимую гречневую кашу. Погуляла по набережной. Запустила бумажный кораблик из счета за квартиру. Посчитала, сколько дней, включая праздничные и выходные, было потрачено зря. Пожалела, что не сбежала в первый же день знакомства. Варю борщ. Есть некому. Зато никто не портит аппетит выразительным хлюпаньем.

На четвертый день, по всем прогнозам, должна начаться депрессия. На всякий случай попросила передвинуть отпуск, обзвонила турагентства, купила десять шоколадок. Депрессия не началась. Шоколад раздала и поехали в боулинг. После трех страйков и бесплатной текилы настроение восстановилось. Торжественно удалила из записной книжки 12 уже ничего не значащих цифр.
 
Пятый день. Щеголяю по квартире в бигуди и клубничной маске. Никто не вздрагивает при моем появлении. Начала смотреть на мужчин, а не только под ноги. Принимаю комплименты.

Поменяла заставку на мониторе. Теперь на меня смотрит красавец  мачо, а не печальный щенок с понурыми ушами. Спокойно реагирую на просьбы шефини задержаться на работе. Перестала мучиться от мыслей, что не выглажено белье и не вытерта пыль. И не переживаю, что в холодильнике – пустота.

Шестой день никто не названивает и не просит захватить по дороге пару бутылочек пива.

Он позвонил. Оказывается, у него грубый голос. Почему не замечала раньше? Думала, заскучал. Нет, забыл инструменты. Договорились, что скину их с балкона. Полтора часа представляла нашу встречу. Продумывала возможные варианты, каждое предложение. На ум приходили его выразительные “ага”, “неа”, аккуратное пожатие плечами и сногсшибательное “зашибись”.

Отыскала в записных книжках телефоны старых подруг и знакомых, заброшенных во время конфетно-букетного периода. Покаялась. Обещала быть в их полном распоряжении. Ежедневник заполнился на месяц вперед.

Седьмой день никто не вырывает телефонную трубку и не мелькает перед глазами.

Он пришел. При передаче инструментов никто не пострадал. Оказалось, новая избранница настояла на срочном ремонте. Пожелала им счастья и подарила два журнала с красивыми интерьерами. Сказал, что выгляжу – “зашибись”. Видно, до сегодняшнего дня он в этом сомневался. Или не замечал. Попросил чашку кофе и три бутерброда. Минут сорок мыла кофейную чашку, уставившись на ручку кухонного шкафчика. Оценила свои мудрость и терпение.
 
Чтобы стереть осадок “романтической” встречи, съездила в парикмахерскую. Уговорила себя сменить белобрысый хвостик на рыжие локоны.

Восьмой день. Научилась сама заправлять машину.

И устроила себе праздник. Купила целую корзину цветов (мечта идиота), расставила их по всей квартире, пригласила подруг. Шампанское, фрукты, звон бокалов. Проводили прошлое. Выпили за любовь. Послушала про успехи на личном фронте. Порадовалась. Застенчиво отказалась от адресов гадалок, целителей и прочих доброжелателей.

Перед сном пришла Она. Хотела застать нас врасплох. На фото в бикини выглядит намного лучше. Посидели на кухне, допили шампанское. Дала ей номера его друзей на случай очередной “пропажи” и денег на такси. Посоветовала беречь нервы и заваривать ромашковый чай.

Девятый день балую себя ванной с морской солью. Никто не стучится в дверь с воплями, что нормальные люди больше тридцати минут в ванной не выживают.

Пошла на птичий рынок. Выбрала пушистого серого котенка и милого мужчину. Взвесив все как следует, решила оставить только котенка.

В дверях обнаружила записку. Обозначил свое присутствие в моем подъезде красиво выведенными словами: “Жаль, что тебя не было”. Посмотрела – на стенах ничего не нацарапано. Значит, ждал не долго. Наверное, хотел вернуть инструменты.

Позвонил вечером. Оказалось, соскучился. На всякий случай отключила телефон.

Десятый день ужинаю “после шести”. Никто не намекает, что фитнес-клуб в двух шагах от дома.
 
Котенка назвала Маркизом. Расспросила соседей, что с ним делать. Все не так страшно, как я думала. Вечером гуляла с ним по парку. Любовалась природой и красивыми торсами бегунов. Домой вернулась с пакетом кошачьего корма вперемешку с хорошим настроением.

Записки в дверях становятся традицией: “Где ты пропадаешь?” Каждое слово обведено по нескольку раз и в углу изображение то ли домика, то ли кораблика. Видимо, на этот раз ждал долго.

Одиннадцатый день слушаю на полную громкость любимый диск Паваротти. Никто не кидается пультом.

Мне предложили новую должность. Похоже, его отсутствие благотворно сказывается на качестве работы. Начала верить в то, что мысль  материальна.

Счастье переполняло настолько, что даже поздоровалась с Мишкой из отдела маркетинга. Не разговаривала с ним больше года – после того, как он дал мне неверные цифры для квартального отчета. В знак примирения получила приглашение в пирожковую. Не смогла не отказаться. Мишка надулся.

Вечером снова объявился он. С букетом и при полном параде. Пригласил в ресторан. Оказалось, что я единственная и неповторимая и только со мной есть в жизни счастье. Сделала вид, что поверила, и с легким сердцем захлопнула дверь у него перед носом.

Букет подобрала баба Маруся из пятой квартиры и торжественно водрузила его на окно в подъезде.

Двенадцатый день. Научилась справляться с молотком и гвоздями.

Мишка явился на работу с идеей пообедать. И не в пирожковой, а в кафе с фонтанчиком и живой музыкой. Что ж, сердце не камень. Несмотря на все антипатии, обед получился вполне удачным. Нашлись даже общие темы для разговора. Мишка оказался не таким занудой и снобом, как мне казалось. Три раза искренне рассмеялась. Опрокинула на него стакан минералки. И заметила, что у него ослепительная улыбка.

Перед сном позвонила несостоявшаяся свекровь. Пыталась мне внушить, что я обязана понять: все мужчины рано или поздно срываются, изменяют, уходят, обманывают, предают, но “мудрые женщины” созданы для того, чтобы все это терпеть и прощать. Закончила свое пафосное выступление уточнением, не пущу ли я ее Олежку обратно. Видите ли, новый союз рухнул, и ему, бедному, несчастному-одинокому, теперь совсем негде жить.

Предложила ей отдать свое сокровище в чьи-нибудь более заботливые руки. Напомнила, что со мной он похудел на 4 килограмма, вконец испортил себе нервную систему и что “такие стервы, как я, вообще не созданы для совместной жизни”. 

Тринадцатый день никто не мучает бесконечными просмотрами “Евроспорта”. 

Вчерашний обед развеял тишину кулуаров: коллеги извелись в догадках, что будет дальше. К концу дня Мишка набрался смелости и предложил подвезти до дома.

Под дверями обнаружила своего экса – на двух битком набитых сумках. Попросился “хотя бы переночевать”. Пустила. Объяснила, во сколько надо освободить помещение, взяла Маркиза и ушла к подруге.

Вспомнили школу. Полистали запылившиеся фотоальбомы. Насмеялись до слез. Обзвонили одноклассников.

Две недели свободной жизни. Результат – ночую у подруги в обнимку с котенком. И счастлива!

Утром обнаружила дома очаровательную картину: кухонный стол уставлен пивными бутылками и пакетами из-под чипсов, фисташек и прочего удовольствия. Пожалела, что в моем лексиконе нет ни одного скверного слова.

Мишка на работу не вышел. Зато приехала девушка с фотографии. Еле вспомнила, как ее зовут. Она гордо вручила мне пакет с зубной щеткой и бритвенными принадлежностями. Поблагодарила ее за внимание, пообещала передать пакет адресату и предложила забрать его из моей квартиры. Она отказалась.

Свет в окнах означал, что бывший прижился и уходить не собирается. Побрела по городу в поисках ночлега. Почти случайно набрала Мишкин номер и напросилась на глинтвейн.

Никогда не видела его таким счастливым. Оказалось, у него ангина. Просидели до пяти утра, пока у Мишки не закончился фервекс и чокаться стало нечем. Чтобы продержаться еще пару часов, пошли выгуливать спаниеля Тобика.

Даже не думала, что утренний город так красив. Целую вечность не встречала рассвет. На прощание ужасно захотелось сделать Мишке приятное. Купила эскимо, не подумав, что шарф у него на шее – не для красоты.

Пятнадцатый день. В офисе глупо улыбалась монитору и витала в облаках. Мишка не пришел на работу. Поймала себя на том, что постоянно оглядываюсь на дверь в надежде лицезреть его появление.

В обед села в машину и поехала делать вид, что случайно проезжала мимо и забежала узнать, как дела. Дела были плохи. Поднялась температура, и вчерашний романтик стал похож на потрепанного Пьеро с красными глазами. Тобик скулил, уткнувшись носом в хозяина. 

Пришлось вспомнить уроки первой медицинской помощи. Больной настаивал на массаже головы и сказке перед сном. Не знаю, кто из троих заснул раньше.

Проснулась от легкого аромата подгоревшей ветчины. Долго соображала: обед это, ужин или уже завтрак в постель. Ничего не видела милее, чем мужчина в шарфе и фартуке у плиты с поваренной книгой. Это был наш первый поцелуй.

Шестнадцатый день. Прогуляла половину рабочего дня. Ни капельки не стыдно.

Шефиня в гневе была ужасна. Я и не подозревала, что еще умею краснеть. Отделалась лишением премии. Чтобы оправдать надежды, предложила автоматизировать отчетность главному менеджеру.

Каждые пять минут смотрю на телефон. Тишина. Убираю со стола стопки бумаг, папки, файлы, конверты. Ни одного звонка.

Вот как все заканчивается. А не как в глупых фильмах.

Сажусь за руль, включаю музыку на полную громкость. Пусть все думают, что мне весело. По щекам текут слезы. Хорошо, что ресницы не накрасила. Хорошо, что я – никакой не сухарик.

У подъезда одиноко сидит Маркиз. Бедный, прости, что я тебя бросила. Все будет хорошо.

В дверях снова записка. Ну, сколько можно?!

“У тебя есть дом. Рано или поздно туда нужно вернуться – или насовсем, или забрать свои вещи. Выбирай второе, потому что у первого подъезда тебя ждет такси и мы с Тобиком”.

Набираю Мишкин номер – предупредить, что буду с Маркизом.

Я ухожу. Стоит и наблюдает, как исчезают в моем чемодане платья, кофточки, туфли и прочее содержимое гардероба. Наверное, надо что-то сказать.

– Спасибо, что подарил мне семнадцать прекрасных дней. Тебе наконец удалось сделать меня счастливой!

Дальше последовала моя самая очаровательная улыбка и горшок с кактусом – мне вслед.
 
Благодарю тебя, Боже, что наделил меня редким талантом уворачиваться от цветочных горшков и прочих напастей.

Мишка ждет внизу. Гордо передаю ему Маркиза и чемодан.